 |
| Фотоколлаж www.belarus.tk |
Помню, как 21 июля думал: «Завтра я умру». За 200 метров до правительственного квартала сказал себе: «Через 2 минуты я погибну». Так во имя чего я собирался погибнуть?.. Вот о чём я буду сейчас говорить.
Я не собираюсь произносить долгую речь, потому что 17 апреля выступил с заявлением, которое включало в себя все аргументы, которые я хотел представить, по крайней мере, большинство из них. Но есть некоторые вещи, о которых я не сказал, и попытаюсь сделать это сейчас.
Для начала – о моей вменяемости. В принципе, согласно презумпции вменяемости, все люди по умолчанию считаются вменяемыми с точки зрения закона. Тридцать пять из тридцати семи высококвалифицированных специалистов, которые обследовали меня, вообще не нашли ни одного симптома какого-либо психического расстройства. И лишь двое нашли множество симптомов. Вполне очевидно, что я хочу этим подчеркнуть. Тридцать пять против двух.
Я не буду много говорить об Ордене тамплиеров, так как уже рассказал достаточно. Но есть много признаков, указывающих на то, что Орден существует, как я и говорил на допросах. Есть нечто, что прокуроры, конечно, не хотят признать в зале суда. Я не желаю повторяться.
Хотел бы прокомментировать ещё одну вещь, касательно моей дееспособности. Прокуроры утверждали, что моей целью являлось признание меня невменяемым. Это неправда. Когда в конце ноября или начале декабря появился отчет первой психиатрической экспертизы, все были шокированы, и я подумал: «О'кей, что же я должен теперь делать?» Исходя из стратегических соображений, я решил подождать, пока вокруг этой экспертизы разгорятся дебаты, а затем потребовать двух новых экспертов. Позднее я подумал: «Если двое первых психиатров предали меня, не сделав аудиозаписи наших бесед – и теперь их слово против моего, – как я могу вновь довериться психиатрам? Может быть, я не должен требовать другую экспертизу, потому что если её результат будет таким же, тогда со мной покончено». Я решил, что не позволю вновь обследовать себя, потому что знал, как много негатива относительно меня содержалось в первом докладе психиатров. Это неправда, что я готов был согласиться на признание меня невменяемым. (В данном случае Брейвик объясняет свой отказ от второй экспертизы, которая была назначена в судебном порядке, т.к. первоначально он не соглашался общаться с новыми психиатрами – об этом упоминал в своих показаниях 18 июня один из них, Агнар Аспаас).
Перехожу к другим темам. Как я уже объяснял – в частности, 17 апреля, – европейская демократическая политическая модель не работает. Я буду продолжать настаивать на том, что необходима кардинальная смена руководства в Норвегии и Европе.
Процесс начался после Второй мировой войны. В 60-х годах Рабочая партия решила предоставить вид на жительство большой группе пакистанцев, которым было отказано во въезде в Финляндию, и которые прибыли в Норвегию по туристическим визам. Это стало началом норвежского мультикультурного эксперимента. Рабочая партия решила, что Норвегия должна последовать примеру Великобритании, с её массовой иммиграцией из Азии и Африки.
Я уже много говорил о цензуре, издевательствах и преследованиях, которым подвергаются культурные консерваторы и националисты после Второй мировой войны, и не буду сейчас останавливаться на этом. Рассмотрю лишь некоторые ключевые моменты.
Основной характерной чертой является то, что имеет место политическая дискриминация. Неправительственные и молодёжные организации, исповедующие принципы культурного консерватизма, не получают никакой поддержки. Пожалуй, единственным изданием в Норвегии, выступающим с позиций культурного консерватизма, является газета «Norge IDAG» («Норвегия сегодня»), которой в 2009 году было отказано в получении государственной субсидии для прессы. После 22 июля финансирование HRS* было сокращено в 2 раза за их высказывания в духе культурного консерватизма**. И это притом что данная организация вообще не имеет со мной ничего общего. В последние 20-30 лет активная государственная поддержка оказывается лекорадикальным организациям – таким как «Blitz», «Служить народу» («Tjen Folket»), «Антирасистский центр» («Antirasistisk Senter»).
*Human Rights Service, Служба по правам человека – независимый аналитический центр, призванный содействовать более тесной интеграции иммигрантов и предотвращению нарушений прав человека.
** В новостях о сокращении бюджета HRS работники службы говорят, что это может быть связано с их высказываниями о том, что интеграция иммигрантов далеко не всегда идёт успешно, и что они даже посмели критиковать ислам.
Возможно, кто-то помнит бывшего лидера экологического движения «Будущее в наших руках» Стейнара Лема (Steinar Lem), который умер от рака несколько лет назад. Незадолго до смерти он сказал, что есть нечто, давно сжигавшее его изнутри, но о чём он не смел говорить вслух. И это то, что мы боролись за права Тибета и его народа, но при этом в Норвегии запрещено заявлять, что норвежцы имеют такое же право на свою родную землю, как и тибетцы, и что наши права столь же важны. Лем признался своему врачу, что лишь близость смерти дала ему смелость сказать правду о том, что он на самом деле думает.
Часть сборника я посвятил рассказу о разрушении моральных ценностей, начавшемся в Норвегии с 1968 года. Существуют серьёзные проблемы в этой сфере. Сегодня в Норвегии продвигаются идеалы, которые очень вредны для страны и чрезвычайно губительны для нашего будущего. Когда дело доходит до венерических заболеваний и сексуальной революции, это является острой проблемой для Европы. Утверждается идеал, что следует заниматься сексом с как можно большим количеством случайных партнёров, и вместо пропаганды семейных ценностей идёт их разложение, делается упор на то, какие проблемы связаны с семейной жизнью. Например, продвигаются идеи «Секса в большом городе», где Саманта и Кэрри на протяжении 100-200 серий занимаются сексом с сотнями мужчин. Вот те идеалы, которые сегодня преподносятся нашим сёстрам и дочерям. Это болезнь. Эти больные идеи должны быть подвергнуты цензуре, общество необходимо защищать от них.
Теперь – о нашем пренебрежительном отношении к долгу перед нашими семьями и нашей нацией. Сейчас люди стремятся сначала получить образование, путешествуют, доживают до 35 лет, прежде чем заводят детей. Но женщины должны рожать, начиная с 20 лет. Наша рождаемость ниже уровня простого воспроизводства. Я не будут сейчас подробно останавливаться на этом.
О защите политического статус-кво. Один из самых влиятельных людей в Норвегии, главный редактор ежедневной газеты «Dagsavisen» Арне Странд (Arne Strand) много раз говорил о необходимости государственной поддержки прессы. Он открыто заявлял, что эта поддержка необходима для сохранения нынешней политической гегемонии и для того, чтобы не допустить высказывания правыми своих взглядов. Государственная поддержка прессы гарантирует, что в Норвегии никогда не будет демократии, а крайне правые не получат возможность участвовать в дебатах.
Назову несколько примеров, о которых не упомянул 17 апреля. Лишь несколько, но важных и типичных действий, совершённых властью Норвегии, которые в целом могли спровоцировать ожесточённое сопротивление. Рабочая партия действительно преследовала своих противников в судебном порядке, отправляла их в психиатрические лечебницы. Это было после Второй мировой войны. Холден (прокурор) заявил, что случаев, когда в Норвегии отправляли в психбольницы за политические убеждения, было не так уж много – возможно, лишь Гамсун и министр юстиции Риснеас. Но их было много. Много. Я остановлюсь на некоторых из них.
Ну, это не секрет, что многие культурные консерваторы и националисты после Второй мировой войны были нейтрализованы путём помещения их на психиатрическое лечение. Усилиями Рабочей партии в дурдом была брошены многие члены «Национального единения» (норвежская НС-партия, запрещённая в 1945 г.). Например, Halldis Neegaard Østbye, основательница женского лыжного спорта, секретарь и шофёр Квислинга, НС-идеолог, опубликовавшая, среди прочего, в 1943 году книгу «Война евреев». В итоге, она умерла в психиатрической лечебнице Dikemark. Сначала в 1945-м её посадили в тюрьму на 2 году, 8 месяцев из которых она провела в одиночной камере. Позднее её приговорили к семи годам тюрьмы и разорительному денежному штрафу, а всё её имущество было конфисковано. Лыжная фабрика «Splitkein» в Осло, производившая также очень популярную смазку для лыж, была отобрана у её мужа Рабочей партией, в качестве своего рода мести за войну.
Мы знаем о Кнуте Гамсуне. Эта несправедливость, нарушающая нашу конституцию, по-прежнему остаётся гнойной раной Норвегии и останется такой, пока правда не станет частью истории, все незаконные приговоры не будут отменены, а потерпевшим или их потомкам не будут выплачены компенсации.
Были также попытки объявить сумасшедшими людей, не разделяющих НС-взгляды, но являющихся врагами Рабочей партии. Например, редактора Торальва Фанебуста (Toralv Fanebust). Им не удалось признать его невменяемым, и тогда его приговорили к длительному тюремному заключению, потому что он открыл правду о верхушке Рабочей партии и их действиях во время войны. Его внук, Фроде Фанебуст (Frode Fanebust), недавно опубликовал книгу «История войныТМ: Торальв Фанебуст и правда», в которой он рассматривает обстоятельства дела своего деда и то, как Рабочая партия пыталась объявить его сумасшедшим.
Что ещё сделала нынешняя власть, чтобы спровоцировать насильственное сопротивление вместо мирного политического сопротивления? «Патриотическая партия» (Fedrelandspartiet) получила 0,5% голосов на выборах 1993 года. Это был первый раз, когда она участвовала в выборах. Бьярне Даль (Bjarne Dahl), первый кандидат в партийном списке в Осло, старался законным, политическим путём бороться против господствующей иммиграционной политике. Во время избирательной кампании, 4 сентября 1993 года на рынке в Осло на Даля напали члены «Blitz», разбили ему лицо, сломали челюсть, выбили зубы. Лидера партии, профессора Харальда Треффаля (Harald Trefall) тоже ударили в лицо, у него были открытые раны. Другие члены партии также подверглись нападениям. Когда шокированный очевидец написал об этом в газету «Dagbladet», та ответила: «А разве это плохо?..» Таким было заявление «Dagbladet». И это была их позиция по освещению данных событий. Подобная позиция, похоже, является общей для всей норвежской прессы. Основные СМИ не сообщили об этом жестоком нападении на «Патриотическую партию».
28 июня 2002 года парламент начал уничтожение мелких партий. Они приняли новый закон о выборах, который автоматически ликвидировал такие партии. Все партии, которые не получили как минимум 5000 голосов на последних, до принятия закона, выборах, были исключены из выборных списков. Чтобы участвовать в будущих выборах, оставшимся в списке необходимо удовлетворять данному требованию. Чтобы войти в список, нужно собрать 5000 подписей, соблюдая при этом жёсткие ограничения. Это привело к значительному сокращению числа выборных партий, и организовать новую партию в Норвегии – практически безнадёжное дело. В Швеции, где населения примерно в 2 раза больше, требуется получить 1500 голосов, и нет автоматической ликвидации партий, которые набрали меньшее количество.
Служба безопасности безудержно похвалялась тем, как ей удалось сокрушить националистическую организацию «Vigrid». Все молодые члены организации и их родители были допрошены полицией. Эти политические активисты подвергались систематическому преследованию, как и лидер организации Торе Тведт (Tore Tvedt). За ним велась плотная слежка, его арестовывали, проводили обыски до тех пор, пока его не вышвыривали из арендованного жилья.
28 августа 2009 года, на предвыборных дебатах, проходивших в одной из школ, Ойвинд Хеан (Oyvind Heian), лидер партии «Норвежские патриоты» (Norges Patriotene) был ранен в голову. У него началось сильное кровотечение, он вынужден был покинуть встречу. Дебаты продолжились, как будто ничего не случилось. Ни администрация школы, ни полиция не предприняли вообще ничего в связи с этим нападением.
Накануне местных выборов в прошлом году члены «Христианской объединённой партии» (Kristent Samlingsparti) подверглись на участке нападению со стороны члена коммунистической организации «SOS Расизм» (SOS Rasisme).
Антидемократические инциденты, подобные описанным, с применением (или без) физического насилия, само собой, являются провокацией для всех, кто придерживается националистических взглядов. И отсутствие ответных нападений удивляло всех националистов, следивших за развитием событий. Те антидемократические силы, что управляют нашей страной, очевидно, всё-таки ожидали чего-то, судя по постоянному надзору за правыми и различным учениям в рамках сценариев, один из которых является предметом данного судебного разбирательства. Но правящие политики избегают дискуссий о мотивах подобных контратак. Ничто не может заставить их пересмотреть свои взгляды – именно такое впечатление они создают у общественности. Вполне вероятно, что многие люди из партии власти действительно верят, что не сделали ничего такого, что могло вызвать подобную обратную реакцию. Поэтому перспектива для нашей страны кажется весьма мрачной.
Хорошо известно и документально подтверждено, что Рабочая партия до Второй мировой войны получала финансовую поддержку от Советского Союза. Тем не менее, было бы неправильно называть данную партию «коммунистической» в полном смысле этого слова. Они не поддерживают плановую экономику. Однако они по-прежнему поддерживают коммунистическую культурную политику. Таким образом, правильнее говорить о них как о «культурных марксистах» или «полу-коммунистах». Это известный факт, что многие ведущие политики Рабочей партии поддерживали тесные связи с Советским Союзом до 1993 года, за спиной американцев. Многие, в том числе Торвальд Столтенберг (активный член Рабочей партии, бывший министр иностранных дел), отец нынешнего премьер-министра, имели кодовые имена в реестрах КГБ. Даже у самого Йенса Столтенберга (лидер Рабочей партии, премьер-министр) было кодовое имя, «Стеклов», до 1993 года.
Два автора хотели пролить свет на эти факты пару лет назад, но Рабочей партии удалось предотвратить издание этих книг и не допустить, чтобы народ Норвегии узнал правду о коммунистических связях Рабочей партии и её циничном поведении. Одна из этих книг называется «The eagle has landed», автор Reiulf Steen, 2003 г. Я не мог поверить, что её выпуск остановили. Но была ещё одна книга, «Mitrokhin Archive», автор Christopher Andrew, который также столкнулась с сопротивлением властей.
Проблема Рабочей партии не в её коммунистическом прошлом, а в том, что она не хочет брать на себя ответственность за собственные действия. Секретарь партии Раймонд Йохансен, оправдывая иммиграционную политику, сказал, что они связаны международными соглашениями – вместо того, чтобы заявить, что они сознательно хотят изменить Норвегию в этническом и культурном отношении.
Раймонд Йохансен достаточно умён, чтобы знать, что Япония и Южная Корея испытывали такое же давление со стороны ООН насчёт проблем беженцев и вынужденных переселенцев. Япония и Южная Корея научились говорить «нет». Они не хотят, чтобы их страны использовались как свалка и инкубатор для второго и третьего мира. Политическая модель Японии и Южной Кореи свидетельствует, что страны, сказавшие «нет» массовой иммиграции, в долгосрочной перспективе будут более успешными, чем Норвегия и другие европейские страны, которым в будущем предстоит столкнуться с серьёзными этническими, культурными и религиозными конфликтами. Теми конфликтами, которые привели к 22 июля.
Раймонд Йохансен и Рабочая партия знают это. Будь у них хоть немного честности, они бы признались, почему потворствуют массовой иммиграции из Азии и Африки. Будучи марксистскими интернационалистами, они хотят разрушить норвежскую этническую группу и норвежскую культуру. Другими словами, у них точно такие же планы, как у социал-демократов в Швеции, Дании, Германии и Великобритании.
Лица, которые поддерживают организации культурных консерваторов, после Второй мировой войны подвергались в Норвегии и Западной Европе систематическим издевательствам, притеснениям и преследованиям. Несколько сотен человек в Норвегии на протяжении последних десятилетий были уволены и заклеймены как фашисты, расисты и нацисты, поскольку являлись противниками исламизации, мультикультурализма и марксизма.
Приведу один пример. Remi Huseby был первым лидером демократической, мирной антиисламской «Норвежской лиги обороны» (Norwegian Defence League). Когда о нём узнала пресса, он был публично заклеймён как нетерпимый и злобный правый экстремист по той единственной причине, что критиковал исламизм и норвежскую государственную идеологию – мультикультурализм. В результате этой кампании в СМИ его работодатель был вынужден уволить его, он потерял работу.
Это лишь один из сотен случаев в Норвегии, и лишь один из многих тысяч в Европе, который служит подтверждением систематических издевательств, травли и преследования культурных консерваторов и националистов со стороны журналистов и редакторов СМИ после Второй мировой войны и до сегодняшнего дня. И самое печальное, что подобная демонизация – это лучше, чем игнорирование. Игнорирование хуже всего. В Европе и Норвегии сотни человек покончили жизнь самоубийством после того, как были публично распяты за свои консервативные, антикоммунистические и националистические взгляды. Это очень похоже на бывший Советский Союз.
Я подошёл к следующему пункту, о котором я сначала решил не говорить, но всё-таки скажу. Ранее я заявлял, что норвежское общество страдает от серьёзного культурного психического заболевания, которое выражается в презрении норвежцев к самим себе и к нордическим идеалам. Этот коллективный психоз объясняется десятилетиями культурного марксизма и мультикультурной идеологии. Хорошим примером является участие Норвегии на «Евровидении» в последние годы.
В 2009 году мы доверили представлять страну белорусскому иммигранту, вероятно, имеющиему татарские корни, – Александру Рыбаку. Само по себе это нормально, если мы позволим беженцу представлять нас, чтобы показать, что мы толерантны. Однако что же происходит? – Через два года на «Евровидение» едет Ньямбура Мванги, беженка из Кении, с африканской песней. Русские комментаторы с трудом пытались объяснить, что же Норвегия делает, почему она посылает беженца в качестве своего посла, и не один раз, а дважды за короткое время? В стране что, не хватает норвежцев, или же они страдают от культурного презрения к самим себе?..
Что же произошло дальше? Как будто прежнего было недостаточно, в этом году на «Евровидении» от Норвегии выступал беженец из Ирана, Турай Кештакар. Это пренебрежение и серьёзная провокация по отношению ко всем норвежцам, которые являются противниками мультикультурализма.
Что не так с марксистами и либералами? Ответ прост: огромное число норвежцев – я имею в виду марксистов и либералов – страдают от культурного бреда, культурного самопрезрения, и нуждаются в немедленном лечении. И лечение от этой болезни называется «больше национализма», с немедленным введением культурного и этнического протекционизма и поддержкой нордических идеалов.
Я перехожу к вопросу коренных народов. Те, кто утверждают, что этнические норвежцы не являются коренным народом Норвегии, не правы. Нам, конечно, известно, что ООН не признаёт этнических европейцев в качестве коренных народов. Чтобы понять, почему так произошло, необходимо вспомнить программу ООН и то, что эта организация была создана в 1945 году, после разгрома гитлеровской коалиции. ООН не поддерживает коренных европейцев, потому что находится под контролем культурных марксистов. Деконструкции европейских государств способствует не только ООН, но и ЕС – достаточно вспомнить, что председателем Европейской комиссии на протяжении многих лет является Жозе Баррозу, лидер португальской социал-демократической партии. Это демонстрирует, какие люди имеют влияние в ЕС.
Давайте вернёмся к определению термина «коренной народ». Не существует универсального, международно-принятого определения этого термина, которое бы признавали и коммунисты, и националисты. Это означает, что европейские националисты и защитники коренного народа, как я, используют иное определение термина «коренной народ», чем ЕС и ООН. Правильным определением, таким образом, является «исконные люди/жители».
Почему борьба за свои права коренных народов Тибета, Боливии, за права уйгуров всех других не-европейских коренных народов столь важны? Почему кампании в поддержку прав людей в странах типа этих получают международную помощь, различные награды и премии, в то время как европейских националистов называют расистами, нацистами и праворадикальными экстремистами? А ведь суть борьбы та же самая – это борьба против этнического и культурного уничтожения вследствие численно превосходящей иммиграции. То, что их поддерживают, а нас преследуют, воюют с нами как с «болезнью» – это недопустимая несправедливость.
Что касается разрушения этничности, также называемой этнической чисткой или геноцидом, я рекомендую каждому прочесть эссе «Is resisting genocide a human right?», авторы David Kopel, Paul Gallant и Joanne Eisen.
Мулла Крекар, которого мы хотели вызвать на этот суд в качестве свидетеля защиты, один из немногих мусульманских лидеров, который честно признаётся в стремлении исламистов захватить власть в Европе. Он как-то сказал: «В Дании напечатали антиисламские карикатуры, но в результате поддержка ислама продолжает расти. Вам так и не удалось изменить нас. Это мы собираемся вас изменить. Посмотрите на население Европы, где мусульмане размножаются, как комары. На каждую европейскую женщину приходится 1,4 ребёнка, а на каждую мусульманку в тех же странах – 3,5 ребёнка. В 2050 году 30% европейского населения будут составлять мусульмане».
Я также хочу напомнить вам слова Муаммара Кадаффи, который в 2007 году сказал: «Есть все признаки того, что Аллах дарует нам победу в Европе, даже без меча. Нам не нужны террористы и шахиды – миллионы мусульман в Европе превратят её в мусульманский континент в течение нескольких десятилетий».
Примеры документально подтверждают, как на практике ведётся исламская демографическая война. В 1900 году в Косово было 60% христиан. В 1913 году этот показатель составил 50%, в 1925 году – 25%. В 1948 году там было уже 72% мусульман, а в 1971-м – 79%. В 2008 году, после натовских бомбардировок наших сербских братьев-христиан, в Косово было 93% мусульман. На то, чтобы Косово из христианского стало мусульманским, потребовалось всего 100 лет. В Ливане в 1911 году доля мусульман составляла 21%. Сегодня – около 80%.
Это демографическая война. Война, ведущаяся против Европы и Норвегии.
От этого страдают не только христиане. В 1941 году в Пакистане было 25% индусов, в 1948-м – 17%. Сегодня там менее одного процента индусов. Такая вот пакистанская терпимость к инакомыслящим. В 1941 году в Бангладеш было 30% индусов, сегодня их менее 8%.
Посмотрите на темпы демографического роста мусульманских стран. В 1951 году в Пакистане проживало 33 миллиона человек, сегодня, всего 60 лет спустя – почти 200 миллионов. По официальной версии, коэффициент рождаемости составляет 3,58, но это, конечно, обман.
Для успокоения общественности СМИ любят писать, что большинство мусульман поддерживают демократию, но это неправда. Университет штата Мэрилэнд провёл исследование, в ходе которого опросил 4000 мусульман из Марокко, Египта, Пакистана и Индонезии – относительно умеренных стран. 65% респондентов сказали, что мечтают об объединении всех мусульманских стран в единый халифат и выступают за строгое соблюдение шариатских законов.
Я перехожу к последнему пункту. Адвокаты потерпевших ранее назвали меня убийцей детей. Но известно, что средний возраст погибших на Утойе составляет более 18 лет, даже если исключить взрослых. Средний возраст солдат, участвовавших в мировых войнах, составлял 18 лет. Многим из наших солдат в Афганистане 18 лет. Значит ли это, что мы отправляем на войну детей?..
И в то время, как мы дискутируем на тему «убийцы детей», Рабочая партия убила более 500 000 норвежских детей по всем больницам страны. И продолжает убивать по 16 000 детей в год благодаря закону об абортах. И это в первую очередь норвежские дети. Мусульмане не делают аборты, потому что шариат не позволяет. Поэтому Рабочая партия и её молодёжное крыло (AUF) несут ответственность за массовое убийство 500 000 норвежских детей, со дня принятия в 1978 году закона об абортах. И при этом они оправдывают массовую иммиграцию низкой рождаемостью.
Судьи, сидящие сегодня здесь, могут судить меня, как им угодно. Если они признают моё право на этническую, культурную и религиозную самооборону, то вызовут эффективную ударную волну, которая коснётся всех нелегитимных европейских режимов, виновных ныне в этнических чистках и других преступлениях против народов Европы. Суду необходимо помнить, что история осудила тех предвзятых служителей Фемиды, что работали на гитлеровскую Германию. Так же история будет судить судей и в данном случае. История покажет, не был ли осуждённый человек тем, кто пытался остановить зло нашего времени. И история показывает, что иногда необходимо действовать варварски, чтобы предотвратить варварство гораздо больших масштабов.
Мои братья из норвежского и европейского движения сопротивления следят за этим делом, планируя новые атаки, в результате которых может быть до 40 000 жертв. Вчера в Швеции на одной из АЭС была обнаружена взрывчатка, и это могут быть мои шведские братья. В своём сборнике «2083» я детально объяснил, как атаковать шведские, германские и британские АЭС. Цель состоит в том, чтобы сломать хребет экономике и создать климат, благоприятный для революционных изменений.
Службы госбезопасности знают, что воинствующие националисты в Норвегии и Европе имеют доступ к оружию. Я считаю своим долгом предупредить об этом, потому что, при наличии политической воли, новых жертв можно будет избежать. В сборнике я описывал решение, которое позволит предотвратить конфликт между левацкими европейскими режимами и ультра-националистами.
Самая разумная вещь, которую можно было бы сделать – это предоставить нам автономию в определённой области Норвегии. Автономию для этнических норвежцев, антикоммунистов, антилибералов – другими словами, для национал-консерваторов, ортодоксальных христиан и национал-социалистов. Такое решение стало бы хорошим выходом для обеих сторон: марксисты и либералы были бы избавлены от страха перед нашим гневом, от наших бесконечных возмущений и протестов относительно нынешнего развития событий, а нам не пришлось бы жить в многонациональном и мультикультурном аду, где у нас отнимают нашу этничность, нашу культуру и нашу религию.
Подобное решение может быть использовано во всех европейских странах и, таким образом, предотвратить дальнейшую эскалацию конфликта между культурными консерваторами и мультикультуралистами. Для начала мы могли бы взять под контроль 1-2% площади страны. Площадь будет увеличиваться пропорционально приросту. Если мы не добьёмся успеха и процветания, автономия не будет расширяться. Эта модель похожа на политические решения, принятые в других частях мира относительно коренных народов. Многие (если не все) ультра-националисты и ультра-консерваторы положительно бы отнеслись к подобному решению вопроса.
Альтернативой является то, что мы сосредоточимся на захвате всей страны, чему марксисты и либералы совсем не обрадуются. Но нынешний режим не заинтересован в диалоге с нами, а нам нечего терять, так что в течение ближайших нескольких лет конфликт будет обостряться.
Может быть, тактически неправильно выступать с подобным радикальным предложением в настоящий момент, когда прокурор настаивает на признании меня психически недееспособным. Но я должен выразить своё мнение о возможности мирного урегулирования, которое может спасти много жизней в будущем.
Этот судебный процесс связан с поиском истины. Мои документальные данные и мои заявления о происходящем в стране – правдивы ли они?.. И если они правдивы, то как можно называть мои действия противозаконными? Я с помощью документов показал, как мультикультурные политики, учёные и журналисты работают сообща, используя недемократические методы, чтобы разрушить норвежскую этническую группу, норвежскую культуру и традиции, норвежское христианство, норвежскую идентичность и норвежское национальное государство. Как может считаться незаконным оказание вооружённого сопротивления этим предателям?
Прокуроры спрашивали, кто дал мне полномочия сделать то, что я сделал 22 июля. Я уже отвечал на этот вопрос, но повторю снова. Эти полномочия мне дали всеобщие права человека, международное право и право на самооборону. Мои действия были ответом на действия тех, кто сознательно и бессознательно разрушает нашу страну.
Ответственные норвежцы и европейцы, имеющие чувство морального долга, не будут сидеть и смотреть, как этнические норвежцы превращаются в меньшинство в их собственной стране, в собственной столице. Мы будем бороться против мультикультурализма Рабочей партии и против всех остальных политических активистов, которые работают на ту же цель.
Атаки 22 июля были превентивным ударом в защиту коренного народа Норвегии, этнических норвежцев, нашей культуры, и я не признаю свою вину перед законом за их проведение.
Я действовал в целях самообороны, от имени моего народа, моей культуры, моей религии, моего города и моей страны.
Поэтому я требую, чтобы меня оправдали по всем пунктам обвинения.
Перевод ЖЖ-юзера nmoshina, дополненный.
Источник
Перейти к РЕЧЬ БРЕЙВИКА В СВОЮ ЗАЩИТУ
No comments:
Post a Comment