За Нашу и Вашу Свободу!

Автор - известный блоггер и журналист БУДЗИМИР
Источник За нашу і вашу свабоду. For our freedom and yours.

Перевод с белорусского Админ

БУДЗIМIР

У меня здесь то и дело спрашивают (не так часто, как хотелось бы, но тем не менее), что случилось, почему на "Свободе" перестали появляться мои материалы, не уволили ли меня за площадь по каким-то идеологическим мотивам.

Отвечаю: нет, никто меня не увольнял, я сам ушел в люмпен-пролетарии умственного труда без определенных занятий. Для этого дауншифтинга (downshifting - переход на более спокойный ритм жизни; прим. - Aдмин) было несколько причин.

Во-первых, у меня попросту "язык отнялся". Как расскажешь кому-нибудь об этом, сразу говорят о "послевыборной депрессии" или "творческом кризисе". Конечно, декабрьские события оптимизма мне не добавили, и все-таки дело не в моем собственном эмоциональном состоянии, тем более, что оно успело стабилизироваться. Проблема чуть более сложная.

До 19-го декабря можно было жить и писать так, как будто режима не существует. Он особенно не наглел и, если не включать телевизор, его легко было не замечать, или относиться к нему с иронией и спокойным скепсисом, не считая главной проблемой, которая требует немедленного разрешения. Выносить за скобки. Заниматься рецензированием фильма "Аватар" и романа "Паранойя", сравнивать Екатерину Никандрову и Татьяну Дягилева, писать об Ольге Пусикавой и Кирилле Атаманчике, про монологи вагины и вечное сияние чистого разума, свиной грипп и вулкан Эяфъятлаёкудль, противостояние города и деревни, историю Гаити и причины гомофобии, перформансы колорадского зубра Евгения Липковича и борьбу последнего советского романтика Николая Чергинца с "Раммштайном"...

После 19-го не замечать его невозможно. Точнее, уже невозможно замечать что-то, кроме него. Нельзя мириться с его существованием, по-прежнему относясь к нему как к "неизбежному злу". Он должен быть уничтожен. И пока он не уничтожен, я считаю для себя неприемлемым делать вид, будто жизнь идет своим чередом. Если же вся социально-политическая мысль сводится к тому, что "режим должен быть немедленно уничтожен", можно писать прокламации в боевом листке, но не публицистические статьи. По крайней мере, не на "Свободу", чью аудиторию не надо убеждать в необходимости уничтожения режима. Убеждать следует аудиторию "Совбелки" и "БТ", только как к ней подступиться?

Вообще же, публицистика имеет смысл там, где есть конкурентная среда в политической сфере / сфере политических идей, активные социальные процессы и связанная с ними общественная дискуссия. Чтобы было на что влиять и куда склонять. Заменить их собой публицистика не в состоянии. Тем временем, социальные процессы в Беларуси настолько замедлены и непрозрачны, что их невооруженным глазом не увидишь. Конкурентной среды нет не только в официальной политической системе, оно отсутствует и в оппозиционном поле тоже. Есть конкуренция персоналий, но не политических идей.

К кому и с чем в этой ситуации обращаться? *Растерянно пожимаю плечами*.

Выполнять роль такого себе советского журналиста, который дает сигнал властям о «перегибах на местах" и "отдельных недостатках", нет желания. Как это произошло с бывшим гендиректором "Пинскдрева" Лораном Ариничем, к чьей отставке и возбуждению против него уголовного дела я тоже приложил руку. Бил же в рынду: власти бросили тягловый народ на произвол судьбы, а начальничков-толстосумов крышуют! Лукашенко - предатель интересов рабочего класса, друг буржуев! Они правильно почувствовали опасность и предпочли за лучшее заткнуть дыру в репутации телом Аринича. Якобы радоваться надо - чего-то добились, а мне что-то совсем не радостно. Как будто я властям выкрутиться помог...

Короче, пока что я просто не вижу будущего для себя как для публициста.

Во-вторых, сотрудничество с "Radio Free Europe / Radio Liberty" (Радио Свободная Европа / Радио Свобода - прим. Админ) стало для меня моральной проблемой. Если "обслуживанием интересов вашингтонского обкома" меня упрекали штатные прапагандоны типа проф. Байнёва, я это легко пропускал мимо ушей. Ведь не им говорить об обслуживание чьих интересов. К тому же, разве я когда-либо занимался продвижением специфически американских интересов? Специфически американскими (коварными и гнусными) интересами считаются защита, развитие и продвижение свободного рынка, неолиберальная идеология. Кажется, никому не надо объяснять, что меня в этом обвинить сложно. Америки в глаза не видел, договоры с ЦРУ не подписывал, никаких приказов не получал - не то что от "вашингтонского обкома", даже от редакции, всегда писал то, что вздумается. Довольно часто раздражая традиционную аудиторию "неправильными" мыслями.

Однако, такие же упреки от незаангажированного знакомого, хотя он и свинтух, внезапно заставили меня задуматься. Он настаивал на том, что "нехорошо есть из одного котла с палачами из американской армии". Этот сильный образ, сопровождаемый ужасающими снимками из Ирака, запал мне в душу и дополнительно способствовал творческому параличу.

До поры до времени я мог себя убеждать, что меня лично это не касается, ведь я никогда не оправдывал действий США в Ираке или, например, существования тюрьмы в Гуантанамо. Но так получилось, что я сам, в каком-то смысле, подписал себе приговор - согласившись со словами, адресованными Щедриной (aka [info] antusha): Нельзя быть заместителем по культуре в концентрационном лагере, а потом возмущаться, мол, "Циклон" в камере я не пускал, я за культурный отдых отвечал. "Radio Free Europe / Radio Liberty" является частью американской государственной пропагандистской машины, а значит, сотрудничая с ними, я принимаю на себя частицу вины за преступления американского государства. По аналогии с казусом Щедриной.

Последней каплей для меня стало дело американского военного Брэдли Мэннинга, о котором я недавно узнал.

Он сидит в одиночной камере без окна размером два на четыре метра, камера проверяется охраной каждые пять минут, запрещено спать днем, а ночью он должен оставаться видимым для охраны - нельзя ни отвернуться, ни накрыться с головой, спать Мэннинг обязан обнаженным, также обнаженным его выводят на утреннюю проверку, заставляя становиться на растяжку, на прогулку Мэннинга выводят в наручниках, в камере разрешено иметь при себе только один журнал и одну книгу. Ему могут грозить смертная казнь или пожизненное заключение.

За то, что он передал сайту WikiLeaks видеозапись расстрела мирных иракцев американскими военными.

И это при том, что ответственные за военное вторжение в Ирак, совершенное по ложным мотивам, принесшее смерть по меньшей мере ста тысячам мирных иракцев (по некоторым оценкам погибло около миллиона) и погрузившее страну в хаос, наслаждаются жизнью на свободе.

А есть еще журналист "Аль-Джазиры" Сами аль-Хадж, который шесть лет находился в тюрьме Гуантанамо без предъявления обвинений и подвергался пыткам (таким как избиение, угрозы изнасилования, многочасовое стояние на коленях, травля собаками и т.д.) . В тюрьме он похудел на 18 килограммов, приобрел серьезные заболевания печени, почек и сердца.

Мне прекрасно работалось на "Свободе", лучшие условия почти невозможно себе представить, кто еще будет терпеть мои раздолбайство и капризность, эти полтора года я буду вспоминать с ностальгией. И люди, с которыми я общался по работе, были замечательными. Мне не стыдно ни за свои собственные материалы, ни за работу "Радио Свобода" в целом - хотя я мог много в чем не соглашаться с редакционной политикой, все очень прилично и взвешенно. За рубрики Вольского и Бахаревича так вообще мой риспект и уважение - это очень круто.

Тем не менее, из внутренних убеждений я не могу работать в СМИ, финансируемым американскими властями, так же, как не могу работать в государственных белорусских СМИ.

Сегодня вечером я иду на митинг протеста против политических репрессий в Беларуси и считаю, что это должен бы быть бессрочный день гнева - власть не должна чувствовать себя в покое, пока она держит в тюрьмах политзаключенных. Точно также, если бы я был американским гражданином, я бы протестовал против тюрьмы в Гуантанамо и дела Брэдли Мэннинга.

Помня об одних, нельзя забывать о других. За нашу и вашу свободу!